(Опубликовано: Янковские чтения. Материалы конференций 1992, 1994,
1996 гг. / Приморский государственный объединенный музей имени В.К.
Арсеньева. Владивосток: Фаркон, 1996. – С. 28-31)
"Созданное дедом и достойно продолженное Юрием
Михайловичем крупное культурное хозяйство просуществовало сорок три года,
когда отцу пришлось эмигрировать в Корею. И странная протянулась цепочка
истории этой семьи: дед за участие в революционном движении был осужден
царским правительством на каторгу, а спустя восемь десятков лет его сына и
внуков отправил в советские концлагеря Сталин..."(1).
30 октября Россия отмечала День памяти жертв
политических репрессий, тех, кого арестовывали, пытали, судили,
расстреливали, мучили безвременными и долгими сроками. Жертвами политических
репрессий стали и члены семьи Янковских, в 1946 году Валерий и Юрий
Янковские, служившие в Пхеньяне, были арестованы, осуждены по 58-й статье -
"оказание помощи международной буржуазии", — и этапированы в Советский Союз.
В 1947 году были также арестованы и осуждены отец Валерия и Юрия — Юрий
Михайлович и Татьяна Павловна, дочь погибшего в Шанхае Павла Янковского.
Арсений, узнав, что готовится и ею арест, ушел с женой за 38 параллель в
Южную Корею.
Их называли "контрреволюционерами", хотя они никогда не
посягали ни на революцию, ни на ее завоевания. Источником для рассказа о
судьбах Янковских послужила прежде всего документальная повесть Валерия
Янковского "Долгое возвращение" и материалы, хранящиеся в фондах нашего
музея: фотографии, документы, книги. Все фотографии и документы хранились в
семье внука Михаила Ивановича Янковского – Валерия Юрьевича и переданы в
музей через Дьяченко Бориса Николаевича.
Интересна и насыщена событиями жизнь отца писателя -
Юрия Михайловича Янковского. Двадцатилетним парнем уплыл он в Америку, где в
течение трех лет изучал на практике передовое сельское хозяйство и
коневодство в Техасе и Калифорнии. Привез оттуда четырех прекрасных
чистокровных производителей, после чего конный завод на полуострове поднялся
на качественно новый уровень. Хозяйство Юрия Михайловича Янковского стало
образцом для фермеров Приморского края. На своих лошадях он принимал участие
в бегах на ипподроме во Владивостоке, снискал себе славу отважного охотника
на тигров. Юрием Янковским была издана в Харбине книга "Полвека охоты на
тигров".
В 1922 году при установлении Советской власти на
Дальнем Востоке Ю.М. Янковскому, зажиточному фермеру на трагическом примере
других стало ясно, как рискованно оставаться в Приморье, И он решился со
всей своей многочисленной семьей эмигрировать в Корею.
Многое, нажитое годами, с собой они конечно взять не
сумели и вскоре попали в очень сложное материальное положение. Детям
пришлось совмещать учебу с работой: выпекать хлеб и пирожки на продажу,
развозить по городу керосин. В свободное время охотиться на зверя и птицу.
Этим и жить.
Но позднее глава семьи все же нашел выход. В конце 20-х
годов Янковские сначала арендовали, а затем приобрели большой участок земли
в 50 километрах от Сейсина, рядом с курортным поселком горячих ключей Омпо.
Жизнь налаживалась. Но с войнами между Японией и Китаем, потом между Японией
и Америкой, позже между СССР и Германией обстановка в Корее и Манчжурии
становилась все тревожнее. Повсеместно были введены военное положение и
карточная система. Напряженней стала ситуация в семье, как казалось сыновьям
причиной этому была вторичная женитьба отца в сорок первом году (спустя пять
лет после смерти матери). А может быть, просто пришло время распадаться
семейному гнезду? Все дети давно выросли и тяготели к самостоятельной жизни.
Старшая сестра Муза уехала в Шанхай, там вышла замуж, позднее уехала в Чили,
оттуда в США. Виктория стала женой управляющего одной из маньчжурских фирм.
Муза и поныне живет в Сан-Франциско.
Брата Юрия забрали в армию, куда хочешь не хочешь
принудительно загоняли всю эмигрантскую молодежь. Арсений с женой оставался
с отцом, а Валерий решил создать свое хозяйство в Манчжурии, взял в
долгосрочную аренду большой участок земли с пашней и лесом. В зиму 1943–1944
гг. Он удачно охотился, хорошо заработал, купил быка, телегу, запас
продуктов. Вскоре женился на молодой и красивой девушке Ирме. Юрий
Михайлович ступил сыну пару коров, часть охотничьих собак, хозяйственный
инвентарь. За короткий срок на "Тигровом хуторе" – так они называли свое
место, выстроили пятикомнатный красивый дом с кухней и ванной. Эти первые, и
как оказалось, единственные осень, зима и лето – незабываемые. Дни были
заполнены радостным созидательным трудом, счастьем любящих друг друга людей.
В июле 1945 года приехал в "Тигровый хутор" вернувшийся
из армии брат Юрий, созрела гречиха. Всей "коммуной" вышли ее убирать.
Работали дружно и весело, но тут Валерий рассек себе ногу.
Ирма стала ее перевязывать, и призналась, что ждет
ребенка.
Мог ли отец предполагать в ту минуту, что увидит сына
лишь через 41 год?
Утром 9 августа началась война СССР и Японии. Когда
стало известно, что Красная армия заняла г. Яньзци, Валерий с Юрием
отправились ей на встречу. Их взяли на службу в качестве переводчиков
японского и корейского языков. С боями дошли они до Пхеньяна, где и
прослужили до января 1946 года. Оба присутствовали во время встречи
генерал-полковника Чистякова с будущим руководителем КНДР Ким Ир Сеном.
24 января Валерий Янковский получил отпуск, но по
дороге домой в г. Канко был арестован и осужден на шесть лет за "оказание
помощи международной буржуазии". А через три месяца состоялся второй суд (по
его кассационной жалобе), который определил ему уже десять лет.
Потом были этапы, рабочий лагерь, побег и снова суд в
Уссурийске, где ему уже выдали на "всю катушку" – 25 лет
исправительно-трудовых лагерей".
Впоследствии Валерий Янковский
напишет в своей книге: "Убежден, суд над
большинством нашей эмигрантской молодежи – страшная ошибка,
трагический парадокс. Меня с юных лет жгла горькая обида
за наше поражение в русско-японской войне, которой многие самураи очень
любили похваляться. Об этой роковой для нас войне я прочел все что мог, и
русских, и иностранных авторов. И часто фантазировал. И большинство моих
сверстников вынашивало такую же мечту. Многие обращались в Генконсульство с
просьбой отправить их добровольцами на фронт. И все, кому удалось, с первых
дней новой войны с Японией пошли служить в Красную армию. Мы давно мечтали
принести пользу вновь обретенной Родине благодаря знанию языков, обычаев,
местных условий, психологии и большому числу знакомых, друзей. И
конечно лучше всех сумели бы крепить дружбу с
коренным населением Кореи и Манчжурии. Но большинство угодило под трибунал
только за то, что прожило свои молодые годы на чужой земле. Косили
почти поголовно, да еще с клеймом врага народа. Вот почему все эти годы
(страшные годы) в тюрьме, на этапах, в лагере перед глазами постоянно горели
два слова: "За что?"(2).
Трагически сложилась судьба Ирины Каземировны Янковской
(Пиотровской) 1924 года рождения. Она была арестована органами НКВД по
обвинению в антисоветской террористической деятельности. Она тогда только
что закончила 9-й класс - ей еще не исполнилось 17 лет. Ее "преступление
перед советской властью заключалось в том, что в 1940 году на дне рождения
своего одноклассника прочла стихотворение С. Есенина
"Возвращение на Родину". Почти 15 лет (но делу ее арестовывали дважды)
провела она в тюрьмах, лагерях и ссылках. В Магадане стала женой Валерия
Юрьевича Янковского.
В фондах музея хранится личный номер заключенного,
который принадлежал Ирине Каземировне Янковской, в девичестве Пиотровской, в
1949–1954 гг. Она передала его в музей через Дьяченко Бориса
Алексеевича.
Юрий Янковский отбывал срок в Казахстане. В 1949 году
Юрий чудом встретился с отцом на пересылке в Новосибирске. И трое суток
просидели рядом на нарах. Увиделись последний раз.
Юрий Михайлович скончался 13 мая от воспаления легких
за несколько недель, а может дней до освобождения. Прошел весь ад, не был
сломлен, писал оптимистичные, полные спокойных философских рассуждений
письма и... не дождался встречи с детьми.
Татьяну, дом Павла Янковского, погибшего в Шанхае от
руки террориста в 1940 году, забрали в 1946 г. из Кореи. Татьяна сидела в
Тайшете с дочками атамана Семенова. А те лишь за то, что они дочери белого
атамана. Младшую посадили когда ей было всего шестнадцать лет.
Зачисленные в разряд "врагов народа" не имели права
даже на посмертную память: их имена были вычеркнуты из истории и преданы
забвению.
Сегодня жертвы политических процессов 1930 – начала
1950-х гг. реабилитированы в судебном порядке, память о них возвращена
нынешнему и будущим поколениям.
В фондах нашего музея хранится два таких документа:
справки Военной коллегии Верховного суда СССР, где записано, что Валерий
Юрьевич Янковский, Ирина Каземировна Янковская-Пиотровская реабилитированы
"за отсутствие состава преступления".
Все эти годы после освобождения Валерий Юрьевич вел
переписку со своими сестрами, первенцем Сергеем и женой Ирмой, которая
спустя пять лет после его ареста и полной неизвестности решилась на
повторный брак и эмигрировала в Канаду.
20 декабря 1986 года в аэропорту Ванкувера состоялась
встреча отца и сына. Сергею шел сорок первый год...
"Ну а память? Память — не сожжешь.
Память горьким пеплом в сердце пронесешь..."
В. Янковская.
Литература:
1. Янковский В. Долгое возвращение. – Ярославль, 1991. – С.23.
2. Янковский В. Побег. – С. 44–45.